Игорь Баронов

МЫШКИНЫ СЛЁЗКИ

маленькое ностальгическое путешествие

3-7

3.АХ, БЫТЬ БЫ ТОБОЮ ВСЕГДА

Самое - неприятное обо всём приходится рассказывать в прошедшем времени. Было и сплыло. Я любил тебя (или - свою любовь к тебе?) и больше всего на свете мне нравилось заниматься с тобой любовью. Я вечно жалею, что невозможно остановить время в момент ядрёного взрыва. Чтобы быть вечно в тебе, быть тобою.

Но простокваша не стоит на месте

Любовь, увы - не марочный коньяк

И годы выдержки её не улучшают

И поэтому мы с тобою родственники слова НИКОГДА. Слова, обозначающего один из пределов компетенции homo sapiens`a в окрестностях нашей родной Солнечной Системы...

(фрагмент текста утрачен)

...менталитет населения дал о себе знать, как только ослаб кнут в руке Метрополии. Недавно эта страна, где горы составляют 97% всей территории, получила независимость и, как следствие, бывшая до того "подковёрной" борьба за власть и рынки между патриархальными родовыми и племенными кланами очень скоро переросла в гражданскую войну...

Как бы по инерции, а также благодаря оставшемуся в Городе российскому гарнизону и российским пограничникам, охраняющим таджико-афганскую границу, русских пока ещё не режут в массовом порядке. Но это пока, поскольку тенденция к этому есть. Ясно, что вскоре многим колонистам, которые родились и жили здесь, считая эту страну своей родиной, придётся бросить свои дома, имущество, работу и пропасть - уехать в Россию, близкую им по крови и языку. Близость эта обманчива. Россия - чужая и холодная для них, ибо никто их, этих "нежелательных людей", не ждёт в огромной, вечно нищей и вечно неустроенной стране... Для большинства отъезд означает смерть.

... В попытке оттянуть мучительный миг отъезда, я мечусь по изменившему мне городу и окрестностям, как осуждённый перед казнью, стремлюсь вволю надышаться сладким воздухом родины... Пускаюсь в замысловатые интриги с женщинами...

Город, город, ты снабжал меня прекрасными женщинами и кормил самыми отборными яствами, благодарю тебя, о Город!.. Участвую в полуподпольных попойках и оргиях с наглухо зашторенными окнами, под звуки артиллерийской канонады... Старое, любимое, с детства знакомое дерево у нашего подъезда, почему ты молчишь, неужели тебе всё равно, ты забыло обнимавшего тебя в ночь февральской оттепели… в детстве я так любил обнимать тебя, моё любимое могущественное существо… а сколько раз я спал пьяный у твоих ног, зная, что ничего дурного со мною не произойдёт, что ты надёжно остережёшь мой сон от злых сил... Подобно моим друзьям-музыкантам с менталитетом мушек-однодневок, сочиняю небывало весёлые и оптимистические песенки... Совокупляюсь с Мировым Божеством в клубах гашиша... Назначаю тебе свидание на крыше под миллиарднозвёздным небом... Радуюсь отсутствию конкуренции в местном литературном умирающем от военной лихорадки журнале - он готов печатать наши опусы в каждом номере!... Что вовсе не означает, что наши опусы гениальны... Скорее, наоборот... Пьяно рыдаю на могиле бабушки - как её оставишь здесь!.. Пишу ночами повесть о Лётчике Индивидуальных Небес... Хватаюсь за гитару как Геббельс за пистолет - вот панацея, вот спасение - рок-н-ролл... Голодаю и не стремлюсь к насыщению, избегая униженности многочасового стояния в очередях за хлебом... Мы давно не заглядывали друг другу в глаза, что там - страх, стыд? Ясно, что там - ничего хорошего... Пёс шелудивый с гноящимися глазами забрёл в наш дворик и без сил лёг рядом с моей любимой скамеечкой, где любил сидеть после полуночи с сигаретой один... В лунную ночь Дева-планета поёт мне музыку, а ветер с гор приносит на хвосте слова... Я дал псу кусок драгоценного белого хлеба, но он не стал есть... Пёс не скулил, лежал молча, в оцепенении... Ночью я проснулся, вспомнив о собаке... Вынес ему остатки варёного гороха на листе картона и воду в консервной банке из-под шпрот... Он не реагировал на моё приближение, видимо, спал... Я покурил и пошёл в свою квартиру... Уснуть не мог, пока не написал какую-то песню... Утром я вышел во двор, подошёл к скамье и увидел, что пёс мёртв...

А когда-то мне хотелось, чтобы никого и ничего вокруг не было. Детское желание. Кроме тебя. А так ведь и бывало порою. Нет?

И вот - НИКОГДА.

4.СТАРИНА БОБ РЕШИЛ ПОЕХАТЬ СО МНОЮ

Мало того, что я сочинитель. К тому же я еще и трус. Я побоялся отправиться в горы один. И взял с собой заложника. Он спит на сиденье рядом. Это мой приятель Борис - мальчишка лет двадцати. Мы недавно познакомились, и он считает меня своим старшим товарищем и в некотором роде учителем. Этим обстоятельством я бесстыдно воспользовался. Я рассчитал так, что он проснется в тот момент, когда пути назад уже не будет, и он не сможет удрать из машины и вернуться в город. Я вор и методы мои воровские: я растворил в его стакане таблетку воровского препарата клофелин, которым издавна пользуются половые воровки. Я хочу, чтобы он разделил со мною все страхи или радости (на последнее - надежда малая) предстоящего путешествия. Я хочу, чтобы он своим наличием поддерживал во мне стимул к действию. И, кроме того, в сложной моей профессии необходим напарник. Ведь я - шофер карусельной машины, вернее, передвижного аттракциона "русская карусель".

Ты поняла, надеюсь, кем я стал?

Осознание всегда приходит, когда ты оказываешься один. Никто ничего тебе не говорит и не дёргает тебя за фалды скафандра. Ты слушаешь душу, которая во все остальные дни и ночи пытается до тебя дошептаться. Голос её тих как у ангела. Прислушайся к ее словам. Не бойся обращенности вовнутрь. Не-делание суть истинное добро. Душа говорит: вот, это именно то, чем нам с тобой нужно заниматься. Перед тем, как впасть в очередную медитацию, не забудь полить алоэ на своём окошке. Не затем ли Господь одарил тебя возможностью совершать открытия? Разве ты не слышишь - он приглашает тебя танцевать в кругу Его света! Брось ненужный хлам, в котором ты по инерции, свойственной млекопитающим, роешься. Не уподобляйся охотникам за желудями. Что толку в том, что ты регулярно бреешься и принимаешь душ? Разве можешь ты пахнуть лучше, чем пахнет собака в поле свободы? Почему ты боишься свободы? И зачемпринимать санньясу - не то же ли это самое, чем ты занимался всегда, когда был в пути? Ом Рам!

(Учитель Годен До:)

5.ПЕСНИ ОБЫДЕННОГО СОЗНАНИЯ
 

При коммунистах жилось лучше. Это я знаю по себе. Я родился при коммунистах, вырос на их музыке, при них встретил тебя. Оргазмы при коммунистах были упоительнее и сочнее. А потом - когда коммунистов отстранили от власти - все пошло прахом. Начались войны, народ опустился, жизнь зачахла. Без них, мне кажется, и эрекция стала неполной. Да и любовь - уже не любовь. Коммунисты дороги мне исключительно тем, что вместе с ними я потерял тебя. Когда к власти над миром придут очередные любимцы народа, какой-нибудь мрачный фашистский режим, навряд ли вернется ко мне моя любимая. Видимо, к тому времени я перестану интересовать даже ее.

6.МЫ ЕДЕМ В СЕРДЦЕ УРАГАНА

Пятнадцатый километр. Именно здесь, когда мы с Хоттабычем и его семьей брели в ущелье, опоздав на вечерний автобус, а я учил его сына ходить по земле ножками, нам встретился местный житель с добрым лицом, который сказал: не идите по дороге, обойдите кишлак по обочине, здесь не любят русских, вас могут обидеть.

В баке прожорливого грузовика чуть поубавилось бензина. Часы подобрались к десяти. Отчего я так медленно еду, словно забыл выключить стояночный тормоз. Нет, не забыл. Это я торможу. Тормоз я сам.

Дорога - сплошные повороты влево-вправо, ныряния и взлеты вверх-вниз, но асфальт безупречно гладок - по Северному шоссе ездят на свои шикарные дачи в ущельях сильные мира сего. И ещё мягкий климат дарит асфальтовым стёжкам кайфную беспроблемную жизнь.

Пятнадцатый километр - частые маленькие селения на склонах относительно невысоких гор, скорее, пригорков с мультипликационно яркой пестрой растительностью, мирно пасущиеся стада коров и овец с черными козлами-командирами, человечки тут и там вдоль обочин. Гуль-мулла Велимир Хлебников почувствовал свою беспомощность рассказать словами о путешествии в Иран. Русский язык почти уже превратился в санскрит, на нем хорошо тянется резина внутримозговых переживаний о строении загадочной русской души. Но как рассказать то, что я вижу из нагретой кабины задрипанного "газика"? Хай-вай, да, братан?

Гостеприимно распахнутое рваное влагалище ущелья словно адский магнит утягивает нас внутрь - туда, где за грядами невысоких скал и горок виднеются уже самые подоблачные кручи, местами фиолетово-малиновые, местами покрытые снегом немыслимой белизны. Фисташка. На небо впереди страшно смотреть - там вокруг пиков закручиваются стремительно немыслимой формы спиралевидные тучи, кишмя кишащие маленькими злобными вихрями. Там полным полно чёрных точек и плавающих запятых. Floating point. Там заваривается крутая каша будущего урагана.

Борька все еще спит. И долго еще пребудет у Морфея в руках - я насыпал ему клофелину в стакан сверх всякой меры. Утешаюсь мыслью о том, что коварство мое имело самые благие цели - я очень хотел, чтобы Боря поехал со мной, продышался от городского смога, перестал пить изо дня в день алкоголь, да и вообще - посмотрел горы. Говорю, и сам себе не верю. В чем дело? Что случилось?

Видимо, это последнее наше лето в стране Джуджей-Маджуджей. Гражданская война подбирается к Мандэй-сити, в городе стало опасно жить. Среди коренного горного населения страны европейцы считаются пришлой расой, нежелательной здесь. Почти сто лет здесь была колония России. Установленный ещё в XIX веке казаками на одном из бадахшанских пиков агромадный крест Христов был виден, говорят, из Индии. Крест символизировал южную оконечность Империи, он сообщал её врагам и конкурентам: "Ша! Не замай! Здесь был Вася". Мудрые отцы Тибета писали русскому царю прошения о добровольном присоединении Священной Страны к Российской Империи. И Мандэй-сити был построен в начале века руками иноземных строителей и солдат. Они принесли в этот "Аллахом забытый" край достижения европейской культуры и цивилизации. На смену допотопным кремневым ружьям пришел автомат имени Калашникова. Он стал главным оружием местной истории в конце II тысячелетия нашей эры. О причинах войн догадался еще в прошлом веке мистер Мальтус из Великобритании. Численность популяции превысила кормовой ресурс территории, и требовалось сократить численность популяции до оптимального уровня. Вот и вся любовь. Пришлому населению осталось покинуть сей край, неожиданно для них переставший быть гостеприимным и родным.

Еще вчера мы с Борисом были музыкантами, больными душевно и физически, с печатью смертельной усталости на лицах. А сегодня мы - вольные птицы, бравый экипаж "карусельной машины".

Кликуши кричат о конце времен. В районах Юга ведутся боевые действия с применением тяжелой техники и авиации. В город разномастные машины "скорой помощи" день и ночь свозят раненых и мертвых. Мультипликационные Ангелы Смерти витают, шурша крыльями, совсем низко над головами людей. Люди безумны. Все вокруг безумно, хотя и красиво. Воют муэдзины с минаретов, стонут колокола одиноких православных церквей, синагога тихо сходит с ума. Вайшнавы блюют в городские свои унитазы, отравившись подгнившим рисом. Трудно найти чистую пищу на осквернённой земле.

И мы с Борей тоже сходили с ума в Содоме-Гоморре, родных городках наших. Мы с ним лабали на гитарах, мы лабали рок-н-ролл.

Какой ангел сподобил меня взяться за руль этого Ноева ковчега в попытке уплыть от потопа? Я знал десятки людей, ставших мертвыми - при всех печалях смерти достоен зависти их покой. Гюльчатай! Ты была моей любимой женой. Разве я не был ласков с тобою? Почему ты не умерла?..

Я слышал, что в горных странах Севера тоже неспокойно - но даже Север в сравнении с объятыми огнем южными областями кажется мне парадизом.

7.ДУРАЦКИЙ СОН

Все еще мало верится, что Город остался позади. Пока я валялся целыми сутками на своем диване с гитарой, изнывал от тоски по горам, одиночеству. А тут, едва успев отъехать от сити на пару десятков верст, вдруг отчего-то загрустил.

Глупый недавний сон. Какие-то женщины, их несколько. Знакомые, полузабытые, вовсе незнакомые. Они говорят: и никогда-то мы тебя не любили по-настоящему, хотя клялись в страстной любви. Ведь ни одна из нас не досталась тебе девственницей. А любить по-настоящему женщина может лишь первого своего мужчину...

Я хотел возразить им, но во сне сделать это не сумел.

Я выплевываю сигарету в окно, но струя ветра заносит ее обратно, и я наугад топчу ее ногой, свободной от педали акселератора. Размышления в двадцатом веке неизменно сопровождались курением сигареты. Может быть оттого они так безнадежны и меланхоличны, что на мыслительные процессы влиял наркотик-депрессант? Не правда ли, я пытаюсь умничать наедине с собой? Как-то раз Кайд остался ночевать у меня дома. И я пытался поговорить с ним на глубокие философские темы. Но ему это быстро наскучило. Мой друг чистой воды практик. А я обожаю отвлеченности. Может быть, поэтому я всю жизнь курил одни лишь бычки, собранные в уличной пыли? Хотя, они кажутся мне более вкусными, нежели дорогое курево в аляповатой упаковке. Рома Зотов говорил, что для успеха на поприще рок-н-ролла нужно быть бизнесменом, с хорошим конъюнктурным чутьем. Уметь выгодно продать себя. А я всегда считал творчество священнодействием. Видимо, поэтому подсознательно всегда противился ангажированности и ангажементу. Этого никто из моих товарищей по музицированию не смог бы понять. В их глазах это суть злодейское предательство. Ведь рок-н-ролл требует духа команды. Ответственности и т.п. А я люблю безответственную свободу. Рок. Антирок. Какая разница? Слова суть символы, за которыми почти ничего нет. И это почти состоит из глубочайшего вакуума, где даже нейтрино не летает. Антибрахмаджьоти. Пустота буддийская №18. Чёрная байховая мелкозернистая. Я говорю, что я рок-музыкант, лишь для того, чтобы обозначить себя как точку Вселенной. Чтобы ты знал, что ко мне в гости нужно приходить с пивом. Или, на худой конец, с герлой для меня. Хиппизм бессмертен.

Женщины, женщины. Ответьте мне: а вас-то любил ли я по-настоящему, всех вас, кроме тебя одной?

После того, как Боб расстался с девственностью (при моем активном, хотя и кратковременном вспомоществовании (я познакомил его с его Женщиной №001)), мы оба с ним (после того, как Боря заболел птичьим насморком и в связи с этим временно разочаровался в процессе заполнения кровью своих пещеристых тел) предались меланхоличным спекуляциям, приведшим нас обоих к искреннему, хотя и циничному выводу: лучше гор могут быть только горы, а лучше женщин - женщины из гуттаперчи.

вернуться на страницу ЛИТЕРАТУРА

Copyright © oldjohn, 2003. All Rights Reserved